Выкопала сегодня...
Писалось под влиянием депресняка вполне конкретного (писалось, как всегда в метро). В качестве самовытаскивания себя из негатива. Этакая писательная терапия. Пишешь об отвлечённых и в то же время близких образах и вещах... И сам исцеляешься, сам одновременно становясь описываемым страдальцем и психологом, помогающим ему...
Кому метро? Комуметро? Ко муме тро? Кто Мумми Тролль?.. Мумми Тролль – Кот?
Большой серебряно-серый, лунноокий зверь шёл по платформам, переходам и лестницам, легко лавируя между людьми в общем потоке идущих из «откуда-то» в «куда-то». Или – из ниоткуда в никуда? Словно выхваченный случайно кусочек чьей-то жизни: здесь и сейчас, пока шагает по платформе, сливаясь с сотнями других таких же судеб-обрывков.
И не понятно, что будет дальше, когда он, человек-отрывок из своей же судьбы, скроется из виду? Может, он пропадёт, исчезнет вовсе, потому что именно так и живёт – отрывками, фрагментами, сам того не замечая? Занятно тогда получается, словно мозаика. И из этих идущих отрывков можно складывать картинки, как в калейдоскопе, или, словно из нарезанных из газетной статьи строчек, складывать новые стихи…
По метро шла волчица...***
По метро шла волчица. По обычному, шумному, грубому, но отчего-то всё равно прекрасному в своей монументальности и по-своему уютному, метро.
Кругом столько людей, запахов, звуков. Но она не боится. Ей всё равно, хотя самую малость всё-таки ещё и интересно. Она ищет те судьбы-обрывки, что могут продолжиться за первым поворотом. Вернее, не она их ищет, а они её, привлекая своим непохожим ни на что запахом. Такими могут быть любые из тех, что идут мимо, только не все об этом знают.
Волчица разглядывает фонари под сводом станции и думает о верёвке у себя на шее - совершенно ненужной и ужасно глупой. Она была такой всегда. Хотя когда-то казалось, что это очень умно и правильно, даже красиво. Но сейчас… Да, ненужная и глупая, а ещё – некрасивая. И она была такой всегда.
***
Вагон. Кажется, пустой, это удачно. Волчица вошла и тут же увидела того, кого искала. То есть, того, кто искал её. На одной из лавочек сидел парень с отчаянными синими глазами и пачкой каких-то бумаг на коленях.
Холодный нос ткнулся в тыльную сторону ладони. Взгляд на взгляд. Вопросительно-янтарный в перепугано-синем.
Юноша слабо улыбнулся и рефлекторно потянулся погладить зверя. Тут же испугался, отдёрнул руку.
Лунные очи сверкнули иронией. Парень заёрзал.
Ещё одна попытка. Теперь уже ладонь мягко легла на пушистую макушку.
Волчице понравилось ощущение чутких пальцев в своей шерсти. Она улыбнулась, ещё немного молча наслаждаясь рассеянным поглаживанием, и наконец спросила, что за листки у парня на коленях.
- А… это… это… работа… Знаешь, я просто опоздал... – слёзы не дали говорить, сдавив горло удавкой спазма.
- Не понимаю людей, - сказала волчица. – Создаёте себе проблемы и трудности из ничего. Ты едешь в странной подземной машине и страдаешь из-за кучки бумаги…
- Да, ты не понимаешь…
Серая в задумчивости пожевала краешек «работы» и снова подняла взгляд на парня.
Казалось, пролёт между остановками – вечность. А может, так и было? Они сидели друг напротив друга, глядя друг другу в глаза, чувства и мысли.
***
Молодой человек вышел на следующей станции, и выглядел он абсолютно счастливым. Двери разъехались: за ними было яркое небо, поле, летние запахи цветов и ветер. Парень обернулся на сидевшую в вагоне волчицу и махнул ей рукой. Лунноокая кивнула в ответ. Юноша сделал шаг.
***
Когда поезд остановился на платформе, в вагоне никого не было. Валялись только разбросанные по всему салону листы бумаги, о чём тут же не преминул побурчать зашедший одним из первых старичок. В его время так не мусорили…
***
А по метро шла волчица. Большая, серебряно-серая и лунноглазая. Шла по стеклянным переходам между человеческими душами, по лестницам судеб, заходила в распахнутые двери тех, кто искал.
20-е числа мая 2006 года.