В одном старом Городе, где булыжные мостовые ещё помнят, как петь под каплями дождя, а утренние крыши приветливо здороваются с солнечными лучами...В одном старом Городе, где булыжные мостовые ещё помнят, как петь под каплями дождя, а утренние крыши приветливо здороваются с солнечными лучами, жил трамвай. Уже немолодой, но всё ещё статный и полный сил; чуть старомодный, но неизменно элегантный и изящный...
Он очень любил выезжать рано утром из депо и неспешно вояжировать вдоль сквера, где будил бабочек, негромко позвякивая. Он любил бабочек, восхищался ими и с детства мечтал стать бабочкой и научиться летать.
Бабочки, в свою очередь, обожали Красный Трамвай (а наш герой был именно этого благородного цвета). Они весь день сновали рядом с ним, делясь новостями, танцуя и шутливо брызгаясь пыльцой.
А он старался угнаться за ними в некой игре и весело отражал небольшими зеркалами солнце.
Ещё он любил вечерний ветер и разноцветные фонарики на Сиреневой площади... Он знал наизусть, в какое время какие из них зажигаются. По счастливой случайности, он проезжал мимо именно тогда, когда они зажигались... Сначала голубоватые, потом зелёные, затем рыжие и жёлтые, а далее красные и... фиолетовые... но до конца досмотреть, как зажигаются фиолетовые фонарики, Трамвай так никогда и не успевал, потому что ему надо было сворачивать.
Возвращался в депо он в почти в полночь - уставший, но довольный. И старался как можно скорее заснуть, потому как во сне ему всегда виделось, что он - бабочка - большая, шоколадная с красным и золотым. Он поднимался всё вверх и вверх, кружась и выделывая необыкновенные штуки в воздухе. Он перелетал с цветка на цветок, чуя их пряные и нежные ароматы и стремясь запомнить каждый по имени и цвету.
А на утро он просыпался освежённый и полный решимости и начинал свой привычный маршрут...
Только вот однажды осенью он сильно промок под дождём и заболел. Сначала он старался держаться молодцом, словно ничего не произошло, и упорно старался не замечать. Но вскоре начались неполадки с колёсами, да и бок стал ныть и поржавел... Краска потускнела и местами облетела. Трамвай теперь стоял целыми днями в депо и чувствовал себя ненужным и одиноким. Тем более, что солнца стало так мало, а все бабочки улетели и попрятались до более тёплых времён...
Он всё ждал зиму, ведь ему нравилось ездить в тихий снегопад, ему всегда начинало казаться, что он слышит музыку в причудливом переплетении и столкновении снежинок-звёздочек...
Но и зимой ничего не изменилось. Он всё так же стоял в депо и никто о нём не вспоминал.
Тогда впервые за всё время, что он стоял один, Трамвай вдруг не загрустил, а рассердился и решил всем назло залечь в спячку.
Он изо всех сил предстваил себе летнюю ночь и разноцветные фонарики. Сам не заметив того, он погрузился в густой тёплый сон...
Снились ему тонкие снежные бабочки, крылышки которых едва слышно звенели в полёте, снился ему зелёный фонарь на Улице Старых Писем, странные большие белые звери на бескрайней равнине, усыпанной сахарной пудрой, стройный чёрный лес и по-зимнему маленький диск рыжего солнца в небе...
Так он спал, а снег всё шёл и шёл, укутывая Трамвай в надёжное пушистое одеяло всё плотнее, пока, наконец, тот не стал похож на куколку бабочки - такое же белое уютное веретёнце.
А в одно хмурое утро Трамвай пробудился, почувствовав сквозь призрачную вуаль грёз какие-то чрезвычайные важные изменения во внешнем мире.
Он немного поворочался и стал, ещё не до конца проснувшись, деловито и ворчливо стряхивать с себя что-то мокрое, что давило и мешало... снег...
Вдруг он окончательно проснулся - подул апрельский ветер. Весна! Весна! Трамвай радостно зазвенел. Да так громко, что сам изумился.
Он ощущал в себе новые силы, вот только что-то теперь было не так, не по-прежнему. Что-то как-будто пристало по бокам...
Он не мог посмореть сам, что это, и поэтому ждал кого-нибудь, чтобы спросить...
Прошло несколько часов, пока на рельсы невесть откуда не выпрыгнула гибкая и грациозная серебристо-серая особа. Усевшись перед Трамваем, она стала приводить в порядок свою изящную переднюю лапку.
Поздоровавшись, Трамвай задал так интересовавший его вопрос. Кошка долго молчала, не прекращая своего занятия. Потом лениво повернулась к замеревшему в ожидании Трамваю.
Мигнув на него зелёными глазами, она спокойно и даже равнодушно ответила:
- Крылья, - и вернулась к священному ритуалу омовения лапки.
Из-за белёсой завесы облаков скользнул солнечный луч.
- Крылья?
Трамвай не поверил. Он хотел переспросить, но независимая мадемуазель неожиданно куда-то пропала.
Тогда он решился. Крепко зажмурившись, он попытался представить себе, как взмахнул крыльями.
А через некоторое время ощутил, что не касается рельс.
Он парил в воздухе!
По бокам его распустились огромные шоколадно-золотистые крылья, как у бабочки.
А сам он просто блестел и вновь был ярко-красным.
Тем более, что солнце успело отвоевать себе небольшой ясный куочек неба и теперь улыбалось оттуда, рассеянно гладя руками в золотистых браслетах верхушки растрёпанных и замерзших деревьев...
Довольный своим первым опытом, Трамвай опустился обратно на рельсовую дорожку и решил, что будет отныне каждый день тренироваться в полётах.
И действительно, каждый день он упражнялся в полётах и с каждым разом поднимался всё выше и выше, пока, наконец, не достиг такого совершенства, что с лёгкостью мог лавировать и кувыркаться. Но стоит заметить, что он тренировался больше по ночам или совсем рано-рано утром. Он не хотел, чтобы о его секрете до поры кто-либо знал. Он очень умело после тренировок притворялся заброшенным и сонным. Даже, когда мимо стали пролетать бабочки, которых он так любил. Он проявлял истинное мужетсво и совершал подвиг, сдерживая себя изо всех сил, чтобы не заговорить с ними и не приоткрыть удачно свёрнутые и спрятанные под кусок старого брезента крылья.
И вот однажды, в самом начале мая, как раз в солнечный выходной, он понял, что пора.
Он терпеливо дождался полудня, чтобы знать наверняка, что Город уже проснулся и будет кому увидеть весеннее чудо, и, когда часы на Сиреневой площади ударили двенадцатый раз, упоённо взмыл вверх...
Удивлённо и радостно - дружно - посмотрел Город в небо, где парил на невероятных бабочкиных крыльях Трамвай.
Засмеялся хор крыш, взликовали камни мостовых, разразились апплодисментами юные ветви сиреней...
По-матерински тепло смотрело солнце, и ветер по такому случаю заиграл на флейте самую лёгкую и весёлую из своих мелодий...
Что было дальше?..
Трамвай отправился путешествовать... Он облетел очень много стран и городов, навпечатлялся самым лучшим, познакомился со множеством необыкновенных иностранных бабочек, а ещё выучил ботанику и теперь мог с одного взгляда узнать и назвать любой цветок.
После своего длинного странствования, он вернулся обратно в родной Город. Там его приняли с распростёртыми объятиями. В депо перед ним извинились и предложили вернуться на работу. Трамвай с лёгкостью простил и согласился, вернувшись на свой старый излюбленный маршрут. Однако работал он в трамвайном парке теперь только по будням, а в выходные прилетал в парк аттаркционов и бесплатно катал детей, взлетая в синь неба и взбитые сливки облаков...
Вот такая приключилась история в одном старом Городе, где булыжные мостовые ещё помнят, как петь под каплями дождя, а утренние крыши приветливо здороваются с солнечными лучами...
Мечты сбываются!..